Gratuit avec l'essai de 30 jours
-
Случай на станции Кочетовка / Правая кисть / Захар-Калита
- Narrateur(s): Александр Солженицын
- Durée: 2 h et 48 min
Échec de l'ajout au panier.
Échec de l'ajout à la liste d'envies.
Échec de la suppression de la liste d’envies.
Échec du suivi du balado
Ne plus suivre le balado a échoué
Acheter pour 9,84$
Aucun mode de paiement valide enregistré.
Nous sommes désolés. Nous ne pouvons vendre ce titre avec ce mode de paiement
Description
СЛУЧАЙ НА СТАНЦИИ КОЧЕТОВКА.
"Случай на станции Кочетовка" был написан в ноябре 1962 года и сразу отдан в "Новый мир", где только что, в эти самые дни, вышел "Один день Ивана Денисовича" и ждали, просили новых рассказов. Вспоминает Солженицын: ""Самый опасный - второй шаг! - предупреждал меня Твардовский. - Первую вещь, как говорят, и дурак напишет. А вот - вторую?" И с тревогой на меня посматривал. Под "второй" он имел в виду не "Матрёну", а - что я следующее напишу". Беря рукопись, Твардовский "очень волновался… и ещё больше волновался, читая, - боялся промаха, боялся, как за себя". Через два дня послал вдогонку автору радостную телеграмму: "Рассказ очень хорош, необходимо встретиться". Сюжет рассказа - "истинный случай 1941 года с моим приятелем Лёней Власовым, - пишет Солженицын, - когда он комендантствовал на ст. Кочетовка, с той же подробностью, что проезжий именно забыл, из чего Сталинград переименован".
ПРАВАЯ КИСТЬ.
"Весна эта была для меня самой мучительной и самой прекрасной в жизни". После восьми лет заключения и года ссылки, мучимый метастазными болями, с трудом получает Солженицын разрешение комендатуры покинуть свой ссыльный аул Кок-Терек и ехать в раковую клинику Ташкента. "Осенью 1953 очень было похоже, что я доживаю последние месяцы. В декабре подтвердили врачи, ссыльные ребята, что жить мне осталось не больше трёх недель... Это был страшный момент моей жизни: смерть на пороге освобождения и гибель всего написанного, всего смысла прожитого до тех пор… Эти последние обещанные врачами недели мне не избежать было работать в школе, но вечерами и ночами, бессонными от болей, я торопился мелко-мелко записывать, и скручивал листы по нескольку в трубочки, а трубочки наталкивал в бутылку из-под шампанского, у неё горлышко широкое.