Social Anthropology

5, 15, 50, 150...この数字からは誰も逃れられない！「友だちの数」「生産性の高いチームのメンバー数」「縦割り化する会社の社員数」カギを握るのは、進化がもたらした「社会脳」だ！

Where do human societies come from? The drive to answer this question took on a new urgency in the nineteenth century, when a generation of archaeologists began to look beyond the bible for the origins of different cultures and civilizations. Zelia Nuttall threw herself into the study of Aztec customs and cosmology, eager to use the tools of the emerging science of anthropology to prove that modern Mexico was built over the ruins of ancient civilizations.

In a world where screens often replace faces, the importance of real, tangible connections stands out like a beacon, calling us back to what it truly means to be human. People with strong social connections tend to live longer than those who are socially isolated. But this isn't just about physical health; it's about the health of the soul and the comfort in shared experiences. In the chaos of daily life, the power of coming together remains undiminished.

Nothing that God created is the source of our human temptation. To the contrary! The human body is the crown of God's creation—consummated by his declaration that it was good. That God's people are unable to view the body without sinning is not an indictment of the body itself, but of the immaturity of the post-modern evangelical mind.

Was wir erst heute wahrhaft begreifen: Weit mehr als Kriege und Technologien, Religionen und Ideologien beeinflussten und lenkten seit Anbeginn der Zeit die Natur und das Klima die Geschicke der Menschen.

Violation of biological command has been the failure of social man. Vertebrates though we may be, we have ignored the law of equal opportunity since civilization's earliest hours. Sexually reproducing beings though we are, we pretend today that the law of inequality does not exist. And enlightened though we may be, while we pursue the unattainable we make impossible the realizable.

What can zombies teach us about the gospel? The hit show The Walking Dead is set in a post-apocalyptic world inhabited by mindless zombies. The characters have one goal: survive at all costs. At first glance there doesn't seem to be much the show can teach us about God or ourselves. Or is there? Author and speaker Danielle Strickland didn't expect to be drawn to a show about zombies, but she was surprised by the spiritual themes the show considers.

In a food industry shaped by the abundance, cheapness, and convenience that giant corporations can offer, small-­scale ventures struggle to survive, as anthropologist Cathy Stanton discovered when she joined the effort to save a small food co-­op in a former mill town in western Massachusetts. On the margins of the dominant system, Stanton found herself reckoning with its deep racial and class inequities, and learning that making real change requires a fierce commitment to community and a willingness to change herself as well.

Flight, Flight, Mimic is the first systematic study of deceptive mimicry in the context of wars. Deceptive mimicry—the manipulation of individual or group identity—includes passing off as a different individual, as a member of a group to which one does not belong, or, for a group, to "sign" its action as another group.

Эта книга — правдивый захватывающий рассказ о том, что представляла собой советская элита брежневской эпохи. Ее жизнь показана изнутри с предельной откровенностью человека независимого в суждениях и поступках. Щемящие воспоминания о детстве на Урале сменяются впечатлениями о Москве 1960-х, учебе в престижном институте. Сочными мазками автор рисует выдающихся деятелей эпохи, с которыми ей доводилось встречаться и общаться: Георгия Жукова и Михаила Шолохова, Екатерину Фурцеву и Павла Луспекаева, Юрия Гагарина и, конечно, самого Леонида Брежнева.

Et si nous nous étions fourvoyés sur ce que fut l’homme de Néandertal ? Dans un véritable récit de voyage, Ludovic Slimak retrace son parcours de chercheur et nous entraîne dans une étonnante enquête archéologique. Pendant trente ans, il a inlassablement traqué ce qu’il appelle la créature. Créature, comme l’un de ces êtres qu’on apercevrait de loin, dans les brumes, sans vraiment savoir ce qu’il est, sans vraiment savoir le qualifier.

KI wird unseren Arbeitsmarkt verändern, doch das ist nicht das Problem: Unser Sozialleben macht uns zum Menschen. Doch wenn unser bester Freund eine KI ist – haben wir dann noch eins? Karsten Brensing wirft einen Blick auf den Einzug von KI in die Mitte unserer Gesellschaft. Die Veränderungen werden vor allem auch unser Sozialleben betreffen. Tierisch glücklich sein in einer komplexen Welt. Trotz seiner mentalen Leistungsfähigkeit und des technischen Fortschritts ist der Mensch im Laufe der Evolution nicht gleichsam zufriedener geworden.

İnsanın Türeyişi", evrim teorisinin öncüsü Charles Darwin'in en çığır açan eserlerinden biridir. Bu kitapta, Darwin insanın doğal seçilim yoluyla nasıl evrildiğine dair derinlemesine bir inceleme sunar.

El redescubrimiento de la primera novela de Juan Luis Arsuaga Un relato de la prehistoria. 2.ª edición. Hace muchos miles de años, en un mundo que poco tiene que ver con el actual pero que también era el nuestro, un muchacho sin nombre al que llaman Piojo, y que solo conoce la crueldad del hombre que lo ha cuidado desde que se quedó huérfano, emprende su lucha por la existencia. De manera fortuita, se cruzará en su camino con los Hombres Águila, entre los que encontrará a su primer amigo, el orgulloso Viento del Norte, y a su amor verdadero, la inolvidable Gata.

人生を豊かにするための「教養入門」決定版

Muslim Cool is a way of being an American Muslim-displayed in ideas, dress, social activism in the 'hood, and in complex relationships to state power. Constructed through hip hop and the performance of Blackness, Muslim Cool is a way of engaging with the Black American experience by both Black and non-Black young Muslims that challenges racist norms in the U.S., as well as dominant ethnic and religious structures within American Muslim communities.

UM UNS HERUM TOBT DER WAHNSiNN. ›Unter Wahnsinnigen‹ ist eine Zustandsbeschreibung unserer Zeit. Wie gerne würden wir leicht in Freund und Feind trennen, liken oder bashen. Aber so einfach ist der Mensch nicht. Schroeder folgt seinem Drang und seiner Neugier, das Böse zu verstehen. Auf dem Pfad des Bösen trifft er einen Holocaust-Leugner im Gefängnis, begegnet einem Sexualstraftäter auf seinem Weg nach draußen, erlebt einen Mann, der ein Doppelleben geführt hat, ist mit der Letzten Generation unterwegs und besucht NATO-Soldaten in Litauen, die sich auf den Krieg vorbereiten.

Александр Никонов - известный журналист и писатель, автор знаменитых бестселлеров Конец феминизма и Кризисы в истории цивилизации. Мастерски дискутируя на острые и неоднозначные темы, автор выступает в своих произведениях апологетом здравого смысла. Талантливые провокации Никонова возмущают, вызывают желание найти опровержение, оспорить, но самое главное – заставляют думать. Почему мы такие, какие есть. Практическая антропология, вне сомнений, вызовет негативную реакцию у многих представителей нашего "человейника". Но что есть книга, как ни своевременный толчок к тому, чтобы задуматься?

Книга рассказывает о жизни людей в далекой середине XX века, о формировании увлекательной науки о мозге человека, о тех, кто в мимолетных встречах на научных форумах или в теснейших контактах повседневной работы обогатил своими мыслями и трудом изучение сложнейшего создания на нашей планете — мозга человека. В книге — о расшифровке законов активности здорового и больного мозга и о приложимости этих законов не только в медицине, но и к событиям социального порядка государственного масштаба.

The Villa Tugendhat, designed by Mies van der Rohe in 1928, is an icon of architectural modernism and a UNESCO World Heritage site. Behind the Glass tells the true story of the large family connected to it, who rose to prominence through industrial textile manufacturing. The book traces the transformations in the life of the family, from their roots in a Jewish ghetto to part of the wealthy bourgeoisie in the Austro-Hungarian Empire to adaptation in interwar independent Czechoslovakia and flight in the face of Nazi invasion.