Soviet Fiction

Своєю промовистою назвою і багатством сюжетних ліній роман Панаса Мирного Хіба ревуть воли, як ясла повні? викликає цікавість у читачів та спонукає до роздумів. Основною ідеєю твору є проблема соціальної несправедливості. Головний герой Чіпка шукає свій шлях, але так і не знаходить, адже його життя — постійна боротьба за правду, боротьба, яка ведеться на межі чесних і темних вчинків. Гостре відчуття соціальної нерівності щоразу підживлює бунтарський дух юнака.

Революция — дело страшное, и когда она случается, плохо становится всем. И правым, и виноватым. Так случилось и теперь. Едва только в Российской империи началась революция, как нехорошо стало и всем её соседям. В том числе и Поднебесной империи. Японская интервенция, безвластие и многие другие прелести того страшного времени. Так что, юному казачку из небольшой станицы придётся вспомнить всё, чему его когда-то учили, чтобы просто выжить.

Тысяча семьсот седьмой год только начался. Русские войска бьются со шведами, убивают, гибнут, защищая Отечество. В Русском царстве неспокойно, а порой и страшно: постоянные бунты на окраинах огромного государства, набеги крымских татар чуть ли не каждой весной. Молодой, лишенный отцовского внимания и заботы царевич Алексей находится под опекой светлейшего князя Меншикова, столь же деятельного, как государь, и при этом почти не обращающего внимания на сына своего господина. Так случилось, что очередной поход в баню закончился для царевича странной потерей сознания, после чего очнулся он не таким, каким был еще несколько дней назад.

Чёртова война забрала мою жизнь. Однако старушка-судьба, не желая разбрасываться такими боевыми кадрами, как я, закинула сознание боевого офицера в шкуру тщедушного подростка. Вот это поворот! Теперь моя давняя мечта — стать лётчиком — может наконец сбыться! Поступить в училище? Легко! Окончить? Без проблем! И всё бы ничего, да только год на дворе — 1976-й. Советский Союз во всём его "скромном" блеске.

Eine Nase entweicht ihrem Besitzer und geht promenieren; ein verarmter Maler entdeckt eine Menge Golddukaten im Rahmen eines preiswert erworbenen Porträts; -unterdrückt und gepeinigt im Beruf und hoffnungslos verliebt, flüchtet sich ein Titularrat in seine eigene Welt, der Eindruck eines normalen Menschen wandelt sich zusehends in das Bild eines hoffnungslosen Phantasten und Verrückten; - die Anschaffung eines neuen Mantels wird einem Kopisten zum Verhängnis; zwei Bauern, die ein Leben lang gute Nachbarn waren, geraten plötzlich in Streit, weil sich Iwan Iwanowitsch in den Kopf setzt, Iwan Nikiforowitschs altes Gewehr gegen sein braunes Schwein einzuhandeln.

Театральный роман — неоконченный роман Михаила Булгакова. Написанный от первого лица, от имени некоего писателя Сергея Леонтьевича Максудова, роман рассказывает о театральном закулисье и писательском мире. Толчком к созданию этого романа послужил конфликт Булгакова с главным режиссером МХАТа К.С.Станиславским по поводу постановки пьесы "Кабала святош". Поэтому "Театральный роман" содержит шаржи как на Станиславского и Немировича-Данченко, так и на многих других сотрудников МХАТа. В произведении воссозданы многие драматические и комические моменты репетиций в театре

Виктор Петрович Астафьев (1924–2001) – русский писатель XX века, участник Великой Отечественной войны. Повесть Пастух и пастушка автор называет "современной пасторалью". Герои, привыкшие к мирной сельской жизни, невольно становятся участниками страшной войны. В сборник также вошли рассказы "Зачем я убил коростеля?", "Бойе", 'Капля", "Милаха и кот Громило' и повесть "Царь-рыба".

Иные реальности. Ожившие тени прошлого и способность заглянуть в будущее. Демоны, герои древних легенд, призраки. Непознанные уголки человеческого разума, которые таят в себе угрозу – или надежду. Бессмертие и то, что лежит за пределами жизни и смерти. Можно не верить. А оно существует. В сборник вошли лучшие рассказы от современных отечественных писателей – мастеров жанров мистики, магического реализма и хоррора.

Бичом Божьим прозвали когда-то обезумевшие от ужаса римляне великого завоевателя — царя гуннов Аттилу, буквально швырнувшего Европу под копыта коней своих бесчисленных степных орд. Детству и юности этого незаурядного военачальника посвящена одноименная повесть Замятина, написанная колоритно, увлекательно, ярко и образно. Помимо "Бича Божьего", в сборник входят также рассказы, написанные Замятиным в мрачную эпоху революции и первых постреволюционных лет, – рассказы, демонстрирующие самые разные грани его выдающегося таланта прозаика, – от дикой сатиры до поэтичного лиризма, от жесткого реализма до философской притчи.

Притча Кролики и удавы была, как и большинство шедевров Искандера "советского" периода, написана "в стол", впервые опубликована за рубежом, лишь в 1986 году предстала на суд российских читателей, – и произвела скандал, сравнимый лишь с прижизненными публикациями язвительных сказок Салтыкова-Щедрина. На чем держится власть могущественных удавов над наивными, простодушными кроликами? На страхе – слепящем, иррациональном, сковывающем страхе. На чем держится идея неистово смелого кролика, попытавшегося скинуть эту кровожадную власть? На простом отрицании страха, – ведь чем можно запугать тех, кому в принципе нечего терять?

Вошедшие в этот сборник произведения, написанные Л.Н. Толстым в разные годы, можно отнести условно к двум темам – "войны» и «мира". "Военна"» тема представлена произведениями времен "покорения Кавказа" – замечательной по силе психологизма повестью Казаки и драматичными, полными внутреннего напряжения рассказами "Набег", "Как умирают русские солдаты" и "Разжалованный". "Мирную" тему являют собой шедевры русской реалистической прозы – "Три смерти", "Метель" и "Утро помещика", простые в сюжетном отношении и отмеченные чисто "толстовской" тонкостью и глубиной понимания человеческой натуры.

Достоевский — мастер во всем. Не только гениальный писатель, мыслитель и философ, но и превосходный публицист и литературный критик. Он нашел свой особый литературный жанр в Дневнике писателя, а до этого, вместе с братом Михаилом, был издателем, редактором и автором журналов "Время" и "Эпоха". В них Федор Михайлович публиковал свои критические статьи, заметки и рецензии, в которых активно и остроумно реагировал на важные события в социальной, культурной, общественно-политической и литературной жизни России переломных 60-х годов XIX века.

Когда отставному солдату, а ныне мирному инженеру, предлагают необычную работу, он соглашается — уж больно хорош гонорар. А работа — она необычная, и только. Какую опасность может представлять компьютерная игра, пусть сложная, пусть основанная на виртуальной реальности? Да никакой! Только почему-то убивают здесь вполне реально, а сгинуть так, что концов не найти, проще, чем высморкаться. И те, кто зашел раньше тебя, не вернулись. А главное, оттуда в реальность лезет что-то непонятное. И — страшное! Но и ты не лыком шит. Отметился на всех континентах и привык убивать.

Конец XIX века, время непростое. Сознание Андрея Степанова не вселяется ни в императора, ни в цесаревича, ни в великого князя, ни даже в захудалого графа. А вселяется оно в обычного молодого человека, который даже не дворянин, а неудавшийся юрист, да еще купеческого рода. «Вселенец» не спецназовец, не снайпер, не владеет единоборствами, песен про поручиков и кавалергардов «сочинять» не хочет. Дед его — купец первой гильдии, но отказал всем от дома, и к нему еще предстоит найти подход.

"Фронтовая любовь — любовь обреченная. Она никогда и ни во что не развивается. Но само чувство в момент наивысшего развития столь остро и пряно, что многие, его испытавшие, подсаживаются на фронтовую любовь как на наркотик. Порой это становится одной из причин, по которым человек снова возвращается к работе в горячих точках. В тайной надежде еще раз встретить Её. И даже не знаешь — жалеть ли несчастных за то, что фронтовая любовь чуть не сожгла их. Или, наоборот, завидовать. За их недолгие дни настоящего, невероятного счастья". Андрей Константинов

Кто только не приходил на Русь. Шведы, немцы, поляки... Нашествия бывали разные, но результат всегда один. Великая страна просыпалась — и тем, кто рискнул прийти на нашу землю с мечом, становилось мучительно больно об этом вспоминать. Смутное время. Человеческая жизнь не стоит ничего. Все увлеченно режут друг друга. Именно в эту эпоху и попадает наш современник. Обычный человек, никогда не мечтавший о бранной славе. Но он храбр, неглуп, и у него есть, за что бороться. А еще когда-то его учили владеть шпагой. Так почему бы не объяснить излишне наглым завоевателям, что не стоит трогать русских?

1922 год. Москва. В знаменитом кафе "Домино" на Тверской улице собирается самая разношерстная публика: артистический бомонд, поэты и художники, бандиты и бывшие уголовники, новоиспеченные «генералы» Гражданской войны, а также сотрудники милиции и ОГПУ, которые внимательно наблюдают за всеми посетителями и собирают информацию, помогающую в раскрытии многих преступлений, совершенных в Москве. Не последнюю роль во всей этой криминальной истории играет главный герой романа – талантливый журналист Олег Леонидов, который удивительным образом каждый раз оказывается в самом центре разворачивающихся событий.

Мне всегда везло на хороших людей. Каждый из них вставлял важный кусочек мозаики в ту неоконченную картину мира, которую я себе рисовала. Каждый привносил то, чего не хватало именно мне. Каждый обязательно чему-то учил. По большому счету, я — результат их стараний, их бледная тень. Время течет, и жизнь непозволительно убыстряется, великодушно оставляя рядом самых близких, самых важных. Самых любящих и милосердных. Им не нужно ничего объяснять, с ними можно не бояться быть слабой или глупой. Перед ними нет необходимости оправдываться — они простили меня накануне дня моего рождения, без условий и навсегда.

Доктрине прогресса (поступательного развития), которая господствовала в умах европейцев с наступлением эпохи Просвещения, Ницше противопоставил учение о вечном возвращении, о цикличности любого развития. Только сверхчеловек способен с готовностью принять бесконечное возвращение однажды пережитого, включая самые горькие минуты. Отличие такого существа от обычного человека, по Ницше, в порядке отличия человека от обезьяны.

Leo Tolstoy began his trilogy Childhood, Boyhood, and Youth in his early twenties. Although he would in his old age famously dismiss it as an ‘awkward mixture of fact and fiction’, generations of readers and listeners have not agreed, finding the series to be a charming and insightful portrait of inner growth against the background of a world limned with extraordinary clarity, grace and color.